Почему самые лучшие зрители — это студенты? Что важнее, классика или современные пьесы? Молодёжный театр — он для молодых зрителей или для молодых актёров? Семён Спивак о том, как он начинал, об отношениях с актёрами и со званиями.
Он возглавляет Молодёжный театр на Фонтанке двадцать лет. За это время театр стал популярен не только в Петербурге, но и в Москве, часто гастролирует в Европе. О том, как он начинал путь режиссёра, отношениях с актёрами и почему он не против званий, Семён Спивак рассказал нашему корреспонденту Андрею Морозову.
— Вам нравится открывать новые имена драматургов или ставить классику?
— Мне необходимо другое. Если в пьесе есть частица моих ощущений, тогда я её ставлю. У меня нет цели открывать какие-то имена. Мне важно, чтобы пьеса была близка мне. Есть круг близких авторов: Чехов, Мольер, Булгаков.
Но я давно понял, что расчёта в искусстве быть не может. Жизнь идёт, и какие-то темы становятся ближе, какие-то дальше. Я ставил и пьесу молодого драматурга Алексея Шипенко, сейчас репетирую пьесу Эдуардо де Филиппо.
— Душа душой, но кругом оскал капитализма, кругом — деньги, деньги…
— Вы были в нашем театре? Наверное, заметили, что на 320 мест желающих больше, поэтому многие сидят в проходах. Я думаю, что можно зарабатывать и честным путём.
— Ваш театр называется Молодёжный. Это потому, что он для молодых или потому что труппа молодая?
— Этот вопрос задают часто. Я отвечаю так. Не бывает театра с адресом, есть театр, который поднимает проблему. Поэтому к названию нашего театра надо относиться просто: на нём написано Молодёжный.
Кто для Николая Коляды главный авторитет? Как построить театр-дом? Почему Коляда не уезжает с Урала? Какими качествами обладает драматург? Как пишутся пьесы?
Николай Коляда: «В нашем доме…»
В Москве есть театр Ленком, раньше он назывался театр имени Ленинского комсомола, потом название оставили как бренд. Можно ответить и остроумно: по отчёту ЮНЕСКО, молодым человек считается до сорока пяти лет.
Мы очень любим нашего зрителя, мы его знаем. У нас огромный процент зрителей из студенчества. Почему студенты самый лучший зритель?
Потому что они не обременены семьёй, они открыты к тому, чтобы воспринимать какие-то важные вещи. Потом эта жажда понять чужую душу уходит, рождаются дети, начинается быт. Мне кажется, молодые идут туда, где ими не манипулируют, где им не врут, не хотят что-то навязать или выдать одно за другое. Мы пытаемся на простом человеческом языке говорить о простых вещах.
— Вы уже двадцать лет руководите театром. Можно сказать, что у вас есть свой театр?
— Я надеюсь на это. Когда я пришёл, одна актриса спросила меня: «Какой театр вы будете строить?» Я тогда ответил: «Театр Спивака».
— И свои ученики есть?
— Мы уже выпустили три курса в Театральной академии. У нас есть школа, многие мои ученики вошли в труппу театра.
Мы строим театр, который даёт человеку силы. Не секрет, что есть театры, отбирающие их. Мы строим театр светлый, который пробуждает душу.
Я считаю, что есть религиозная форма понятия души, а есть светская. Не все идут в храм, а в театр может прийти любой. Театр может быть живее, чем сама жизнь.
— Вы знаете, о чём думают ваши студенты? Нет ли у них желания заработать побольше денег, так как профессия даёт популярность?
— Много денег зарабатывают те, кто снимается в кино, в главных ролях. Мне стыдно сказать, какая у артиста, имеющего звание «народный», зарплата.
— Скажите, чего же тут стыдного?
— Тринадцать тысяч.
— А кому должно быть стыдно?
— Мне. Кажется, что правительство не совсем понимает, чем мы занимаемся.
— Некоторое время назад с подачи правительственных чиновников обсуждали возможное закрытие репертуарных театров. Как вы отнеслись к этой затее?
— Я за репертуарный театр. Станиславский открыл не только свою систему. Он ещё создал новую организацию театра. Сторонники антрепризы не придают этому значения.
Вспомните, как несколько лет назад в Питере проходил чемпионат мира по хоккею в новом Ледовом дворце. Приехали все наши звёзды из НХЛ играть за Россию. Но для того, чтобы сыграться, у них было всего три дня. В итоге они проиграли всем, даже самым слабейшим командам. Вот вам пример антрепризы.
Я не видел ни одного высокого антрепризного спектакля. Это просто невозможно. Ясно, что антреприза делается для того, чтобы зарабатывать деньги. Сегодня это понимает даже зритель.
— Тем не менее чиновники настаивали на реформе театра.
— Знаете, есть люди, которые разбираются в музыке, и есть такие, которые её не слышат. Так и с театром. Может быть, у чиновников были не те советники?
Во Франции провели подобную реформу. Теперь, когда мы приезжаем туда на гастроли, французские артисты признаются нам: «Как мы вам завидуем». Когда-то у нас были не очень хорошие радиоприёмники, телевизоры, холодильники, мы были одеты вовсе не в костюмы «Хьюго Босс», но у нас был замечательный театр.
Сейчас время сложное, во всём мире слово «деньги» в рейтингах на первой строчке. На самом деле мы просто не знаем, что было до нас, что сделал Моисей с теми, которые, пока он отлучился побеседовать с Богом, устроили танцы вокруг золотого тельца? Он стал их убивать. Те, кто писали великие книги, понимали, что нельзя ставить на первое место деньги. От этого хуже всем, наступает какая-то разобщённость.
В 1987-м ,когда мы ставили «Дорогую Елена Сергеевну», люди покупали недвижимость. Но я не жалею, что не купил её. На что мы можем опираться в нашем пёстром мире? На великие книги, перед которыми мы всего лишь песчинки. Эти книги — вечные справочники, в них можно найти любой ответ.
— Но как вам общение с нынешними чиновниками?
— Многие из них, к счастью, интеллигентные люди. Часто обсуждают личность нашего губернатора, но для Молодёжного театра Валентина Ивановна многое сделала. У нас появилось новое здание театра. Значит, она понимает ценность того, что мы создаём.
— А что в ответ?
— Благодарность. Может быть, к лету начнём работать в нормальных человеческих условиях. Я могу вас провести по старому зданию театра, и вы убедитесь, как сложно мы живём. Да и по моему кабинету-пенальчику, наверное, это заметно.
— Не попросят сделать что-нибудь эдакое агитационно-пропагандистское в поддержку строительства «Охта центра»?
— Думаю, на эту тему мы спектакль делать не будем. У каждого человека бывают правильные решения и спорные. Вы видите, как бурно обсуждается в обществе этот проект.
Худрук Вахтанговского театра режиссёр Римас Туминас рассказывает о спектаклях в Литве и в Москве, о работе как в родном, так и двоюродном коллективе. Ещё бы разобраться во всех этих театрально-родственных связях!
Римас Туминас: «Моя задача — не кормить, а пробудить вкус…»
В русском народе живёт мечта о добром царе. Придя в театр двадцать лет назад, я тоже столкнулся с этим. Я увлекаюсь восточной философией и понимаю, что мы ждём от руководителя прежде всего решения. Древние считали, что решение руководителей должно быть оптимальным, то есть таким, при котором пострадает наименьшее количество людей.
Когда говорят, что в результате строительства «Охта центра» в Питер пойдут инвестиции, у меня душа начинает прыгать. Конечно, я понимаю, что этот центр не очень вписывается в архитектурный ансамбль, но, с другой стороны, мне грустно смотреть, как Петербург сереет. Мы бывали на гастролях в очень красивых городах: Париже, Стокгольме, Буэнос-Айресе, но прекраснее Петербурга я не видел. А этому стареющему красавцу нужно лечение, и очень дорогое лечение.
— Молодые артисты вашего театра популярностью не испорчены?
— У нас много известных актёров, они популярны в Петербурге. Весной мы были на гастролях в Москве, зал — битком, билетов не достать. Была хорошая пресса и замечательные встречи со зрителями.
Москва любит наш театр.
У нас прекрасная молодёжь, понимающая, для чего она выходит на сцену… Десять заповедей ещё никто не отменял. Если мы будем верить, что это очень важно, то и другие будут верить. Возможно, это звучит немного романтично, но мы во всяком случае в это верим. У нас есть свой зритель. К нам приходят те, кто ищет любовь, радость, опору в себе самом — кто ищет себя. Таких людей много.
— Романтика романтикой, но не секрет, что есть режиссёры, которые относятся к актёрам, как Карабас-Барабас.
— Мы живём театральной семьёй. Так же, как жили в театре Мольера или Шекспира. Настоящему театру вообще свойственно жить семьёй, в более широком смысле слова. Мы все очень близки друг другу, и это очень трудно.
— В чём же тут опасность?
— В сложные моменты бывает трудно принять решение.
— Как в такие моменты сохраняете авторитет режиссёра?
— Почему-то думают, что он строится на том, что артисты должны бояться, а он вырастает из результата. Для артиста важны полный зал зрителей и самореализация. Я стараюсь, чтобы у каждого артиста в театре были главные роли, чтобы он понимал, что его любят и уважают.
— Получается?
— Процентов восемьдесят из труппы заняты в главных ролях. Молодые артисты, придя в театр, входят в семью, если не получается, то не смогут войти в театр. Потому что есть люди одной крови, а есть разной.
— Значит, в вашем театре у всех одна кровь?
— Получается, так.
— Вы с любыми артистами можете работать или только со своими?
— Если артист мне верит, то с любым.
— Бывает, что артисты не верят режиссёру?
— В Москве у меня такое случалось. «Вы должны почувствовать это внутри», — говорил я одному артисту. «Перестаньте, — отвечал он. — Что значит внутри?»
Артисты бывают разные, как и художники. Например, Кустодиев, у него на картинах свои темы, свои краски. А у Петрова-Водкина с его трёхцветием — другие, они грубее, примитивнее, в его картинах есть почти притчевая сверхмысль. Условно говоря, артисту, если он поклонник Петрова-Водкина, будет трудно понять Кустодиева.
— В последнее время участились публичные конфликты между актёрами и режиссёрами. В чём, по-вашему, причина требования актёров сменить главных режиссёров?
— Страх. У нас тоже были конфликты, но они не выносились на публику.
Когда из Молодёжного театра уходил главный режиссёр, он назвал мою фамилию, и комитет назначил меня худруком. Я привёл с собой пятнадцать артистов из ленконцертовского театра, а в Молодёжном уже были пятнадцать артистов.
Я сразу дал себе слово, что буду одинаков со всеми: и с теми, кто пришёл со мной, и с теми, кто уже был в театре. Тут же «мои» артисты подумали, что я их предал, а другие подумали, что я договорился со своими артистами, что буду играть с ними в такую игру. И я попал между двух шестерёнок. Говорят, когда Сталин хотел уничтожить театр, он объединял два театра.
— Вспоминается, и «Репетиция оркестра» Феллини.
— Артисты имеют склонность думать, что они могут обойтись и без дирижёра. Известно, что в Москве и Питере есть театры, которыми руководят артисты.
На мой взгляд, актёрская профессия — актёрская, а режиссёрская — режиссёрская. Режиссёр передаёт свой замысел через другого человека, в этом вся сложность, но в этом и гармония.
Мне кажется, когда в театр приходит новый художественный руководитель, ему должен быть дан карт-бланш года на три, не меньше. За три года можно что-то построить, и режиссёр может разобраться, кто из артистов ему ближе. Когда такая мысль высказывается, люди обижаются.
— Да и времена не те, когда можно было всё решить ударом кулака по столу…
— Сейчас надо обладать божественным терпением. Нет ничего страшнее, чем война в творческом коллективе.
Есть разные пути формирования театра. Но без мук спектакль не рождается. Хотелось бы, чтобы всё делалось легко, но так не получается. Иногда организм просто не выдерживает. Особенно на выпуске — не выдерживает то сердце, то давление, то желудок. Почти все артисты ходят к гастроэнтерологу с язвой.
— Бывает, что актёры уходят из театра?
— Иногда мы теряли актёров, они уходили в другие театры. Так устроена театральная жизнь.
— Уходили сами или просили уйти?
— По-разному. Сейчас у нас играет артист, которого в своё время Кирилл Лавров пригласил в БДТ. Он работает в БДТ и играет у нас.
— Вы уже столько лет руководите театром, что вам, наверное, смотрят в рот, и всё, что ни скажете, всё будет, по мнению окружающих, гениально и великолепно? Не скучно быть мэтром?
— Я занимаюсь йогой, у меня есть учитель в Мадриде. Понятие «мэтр» благодаря йоге вытеснено из моего сознания.
— Допускаете возможность спорить с вами?
— Со мной спорят, я позволяю людям высказывать свои точки зрения. Пусть репетиция немного затянется, но они могут предложить интересные решения, интереснее, чем мои.
За семь лет занятия йогой у меня выработалось понятие относительности в том смысле, чего я стою.
— Она какая-то особенная?
— Не то, что все мы знаем. Это дыхательная йога, она прочищает всё в организме, особенно мысли.
— Как пришли к этому?
— С учителем познакомился случайно, хотя ничего случайного в жизни не бывает. Наверное, я думал о том, куда мне развиваться дальше.
— У вас нет чувства, что рука набита и следующие спектакли можно делать, как пирожки?
— Нужна огромная уверенность, чтобы услышать спектакль. А вдруг я не то услышу? Это настоящая мука.
Когда я репетирую, то мало с кем общаюсь, пытаюсь оградить себя от любого общения, особенно на выпуске. Могу спать по два-три часа. Появляется некое чувство, что ты рожаешь, как женщина.
Творчество очень сложная вещь. Порой испытываешь огромную любовь к своей профессии, а порой и огромную ненависть, и страх перед приходом на репетицию.
Беседовал Андрей Морозов
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Неправильная жизнь Виктора Гинзбурга. Уехать, чтобы остаться.
- Надо видеть. Любимые фильмы Вуди Аллена.
- Леонид Гайдай: смех сквозь слезы.
- «Дух огня»: сделали как надо. Рецензия на главные новинки фестиваля.
- Блок Мальборо. Леониду Гайдаю, гению советской комедии, в конце января этого года исполнилось бы 97 лет.
- Фантом «Потца». Почти тридцать лет назад на сломе эпох была сделана единственная экранизация Александра Введенского.
- Надо видеть: любимые фильмы Луки Гуаданьино. Подборка культовых вдохновляющих фильмов.
- Нежная кожа. О талантливом французском режиссере.
- Убийство и психоделика. 11 крутых фильмов от датского кинорежиссёра Николаса Виндинга Рефна.
- Хозяйка красного дома. Гундареву боялись за острый язык.
Эмилия Спивак
Актриса театра и кино Эмилия Спивак | Фото: uznayvse.ru
И Марьяна, и Эмилия Спивак выросли в творческих семьях, которые несомненно повлияли на их выбор профессии. Эмилия родилась в 1981 г. в Ленинграде. Ее отец Семен (Соломон) Спивак – известный советский режиссер, руководитель Государственного молодежного театра на Фонтанке, а мать занималась домашним хозяйством и воспитанием дочери. С детства Эмилия ходила в различные кружки, занималась спортом, танцами и музыкой. Отец часто брал ее с собой в театр, и в 12 лет она впервые выступила на сцене, декламируя стихи на торжестве, посвященном юбилею театра. В юности Эмилия была очень застенчивой и робкой, и отцу пришлось немало с ней поработать, обучая азам актерской профессии – он видел свою дочь в будущем только актрисой!
Режиссер Семен Спивак и его дочь Эмилия | Фото: 24smi.org
Тем не менее в выборе профессии Эмилия Спивак какое-то время сомневалась – в старших классах школы она хотела стать адвокатом, но достаточно быстро поняла, что у нее нет нужных качеств для того, чтобы добиться успехов в этой сфере деятельности, – в первую очередь, уравновешенности и рассудительности. Но адвокатом она все-таки стала – не в реальной жизни, а на съемочной площадке. Именно в этом образе ее и узнала вся страна, когда еще на 2-м курсе Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства ей предложили роль адвоката Жени в сериале «Тайны следствия».
Семен Спивак рассказал, о чем думают и говорят животные
«Наблюдения за человеческой природой, в двух актах», — так обозначен жанр в программке. Герои — индюшки, попугаи, лемминги, кошки, коровы…10 сюжетов о жизни зверей: «Три дикие индюшки в ожидании кукурузных початков», «Диалог леммингов», «Сурок у окна», «Мышеловка» и так далее.
Что драматург думает о животных? «Они наши братья, они как мы! Испытывают очень похожие эмоции, как минимум, это можно сказать о млекопитающих и, возможно, еще о птицах. Они любят, ненавидят, боятся, счастливы, играют, ревнуют, их чувства могут быть задеты, они прощают тебя или не прощают. Думаю, ни один порядочный человек не считает, что животные не испытывают тех же эмоций, что и мы. Единственное, мы можем жестикулировать и владеем языком. Я даю животным голос. Это пьеса, где человек делает все возможное, чтобы представить, о чем же на самом деле думают животные… Она написана для тех, кто в ней нуждается».
На актерах нет костюмов кошечек, мышек, никаких лап, хвостов, клювов. И в зоопарк во время работы над спектаклем не ходили, чтобы освежить в памяти повадки зверей. Герои — животные, а спектакль про отношения между людьми.
Дон Нигро написал:
— Драматург крайне отрицательно относится к использованию звериных костюмов. Ощущение внутренней жизни животных должно выражаться актерской игрой. Никто не должен ходить на четырех. И животные гримасы хорошо бы не строить. В каждом случае актеры должны найти более тонкие средства отождествления себя с существами, которых они изображают. Собственно, я хочу, чтобы мы, зрители, видели не столько самих животных, сколько восприятие определенных зверушек другими животными: возвеличенными обезьянами, которые мнят себя человеческими существами.
Корреспондент » РГ» спектакль посмотрела, а потом поговорила с актерами.
Заслуженный артист РФ Петр Журавлев (исполнитель роли Бабуина):
— Всегда интересно сыграть что-то новое, а уж бабуина-то я прежде точно не играл! (Смеется). Скажу, что это была огромная радость — в работе над этой ролью, спектаклем, с молодым составом труппы. Вспомнились студенческие времена, всколыхнулось молодое, задорное, когда все было в радость, с удовольствием хулиганили, репетируя.
Андрей Шимко (исполнитель роли Утконоса):
— В этот раз Семен Яковлевич во время читки пьесы впервые предложил нам самим выбрать персонажей. Я написал, что хотел бы сыграть Утконоса. Даже не знаю, почему во мне откликнулся именно он, но мне вдруг показалось, что это мой персонаж. В Молодёжном театре я играю Дон Кихота, и Утконос — это своеобразная реинкарнация мечтателя, Рыцаря печального образа. Такое же тотальное одиночество и желание быть полезным, нужным кому-то. Работая над ролью, я искал в своем герое неординарную личность, который парадоксально хочет быть таким, как все, и в этом его трагедия. Интеллигент, уходящая натура с изысканным, утонченным поведением. В нашем «клиповом», затоптанном мире его утонченность кажется дикостью, забытым и ненужным пережитком. Утконос ходит на вечеринки бобров, где на него не обращают внимания, пытается пристроиться к ним. Парадокс в том, что, по- хорошему, пристраиваться-то должны именно к нему, а не наоборот! Вот в чем трагедия этого персонажа. Но он вопреки всему все-таки верит, что встретит такого же, как он, — и значит для него не все безнадежно.
Регина Щукина (исполнительница роли Кошка Тэбби):
— Я очень обрадовалась этой роли. Подумала: ну наконец-то не буду плакать на сцене, буду такая позитивная! Нормально воспринимающая жизнь, не думающая о мелочах. Но когда мы стали репетировать, копаться… Было много разных решений, вариантов пять точно. И тут я поняла, что снова ухожу в состояние нестояния! (Улыбается). Но чудо, что меня пригласили в этот спектакль. Это эксперимент для нашего театра.
За основу у Дона Нигро взяты качества животных, а положено всё на человеческую психологию. Например, мы идем к смерти (переедаем, курим, пьем, употребляем наркотики), прекрасно осознаем это, но продолжаем так делать. Редкие люди пугаются, останавливаются, говорят себе: стоп, я больше не буду делать того, что убивает меня! Животные не осознают этого, а мы-то, люди, знаем.
«Звериные истории» — пьеса, соединяющая философию и абсурд. Здесь сарказм, ирония, аллегории. Звери и птицы ведут разговоры. Остроумно. С узнаваемым поведением людей. О смысле жизни, добре и зле, одиночестве, разочарованиях, компромиссах, искушениях, мечтах…
Вот говорят индюшки:
— Я — индюшка с мечтой, и моя мечта — найти саксофонное дерево, и подобрать себе саксофон, и научиться играть на нем лапками. Считай, что я чокнутая, но такая у меня мечта.
— Пенни, индюшки не играют на саксофоне. Тебе никогда не найти саксофонное дерево.
В каждой новелле — философские высказывания:
— Быть не таким как все — ужасная кара.
— Тому, у кого есть разум, так одиноко в этом мире.
— Господи, кто-нибудь пришел бы и поговорил со мной./p>
— Жизнь — это большой дом, и ты продолжаешь переходить из комнаты в комнату.
— В этом спектакле я впервые в жизни делал не составы актеров — первый («звездный») и второй, а группы. Придумал им названия: «Браво», «Бис». Все на равных, — рассказал Семен Спивак. — Пьеса, ее иносказательный язык дает возможность разных вариантов. Она говорит о достоинствах и недостатках людей, деградации человека.
У Дона Нигро десять отдельных трагикомических историй. Мы играем так: пять пьес в двух группах решены одинаково, а пять — меняются. А текст тот же. И вы видите другую Кошку, других Попугаев, другую Мышь… Я поставил два абсолютно разных спектакля, поэтому, чтобы оценить постановку, нужно посмотреть оба варианта. К слову, в них занята половина труппы.
Это первая постановка пьесы в Петербурге. Как вы ее нашли?
Семен Спивак:
Мы поставили спектакль «Верная жена» по пьесе Сомерсета Моэма, его посмотрел переводчик Виктор Вебер и сказал: «Я считал, что это «салонная комедия», а у вас настоящая трагикомедия. Мне кажется, вам будет интересна пьеса «Звериные истории» американского драматурга Дона Нигро». И прислал нам ее. Пьеса близка абсурдистской традиции, а у нас уже был опыт работы с великой пьесой Мрожека «Танго» и хотелось это направление продолжить.
Дон Нигро в своем комментарии просит не играть ни зверей, ни людей. Повадки, походки животных в нашем спектакле даны лишь намеками. Конечно, это пьесы о человеке.
Новый спектакль — снова трагикомедия, ваш любимый жанр.
Семен Спивак:
Ведь жизнь наша трагикомична. Нет на земле чистых веществ, это всегда смеси. Мы тоже в театре смешиваем жанры. В жизни много серьезного и рядом всегда смешное. Безумие, страх, искушение, одиночество — все это есть в жизни человека. Гармония достигается балансом: на одной чаше весов — юмор, а на другой — грусть.
Спектакль «Звериные истории» можно увидеть 31 декабря, 2 и 18 января.
Досье
Дон Нигро родился в 1949 году. Драматургии учился в университетах США. Написал более 400 пьес. Более 40 лет их ставят на многих театральных площадках мира. У него есть пьесы о Льве Толстом, Пушкине, Чехове, Цветаевой, Блоке. Живет в маленьком городе штата Огайо на собственной ферме. О себе: «Я всегда ладил с животными лучше, чем с людьми…».
Прямая речь
Виктор Вебер, переводчик пьесы «Звериные истории»:
— Мне казалось, что «Звериные истории» Дона Нигро — пьеса для камерной сцены. Обычно ее на таких ставили. Но посмотрел «Зверушек» на большой сцене, в питерском Молодежном театре на Фонтанке, и стало ясно, что дело не в размерах площадки, а в умении использовать ее. Семен Спивак поставил потрясающий спектакль. Мало того, что его смотрят взахлеб, так еще и потом есть о чем подумать. Описывать бессмысленно. Это надо видеть. Причем два раза. У половины мини-пьес по два состава и по две истории. Такую свободу дает драматург режиссерам, и в театре на Фонтанке этим воспользовались. На меня наибольшее впечатление произвела «Мышеловка». Когда переводил, мурашки по коже бежали, и Мышка Эмилии Спивак запоминается как никто другой. Я, конечно, понимал, что пьеса «Звериные истории» — жемчужина, а теперь появился и спектакль-жемчужина. Как написал один из рецензентов: «Дон будет доволен». Огромное спасибо театру.
На днях переводил монолог Дона Нигро «Ева». (У него много мини-пьес на двоих, на троих). И тут же возникла ассоциация с «Мышеловкой». Теперь буду присматриваться к мини-пьесам Дона под углом соответствия «Звериным историям». Наверняка найдутся любопытные сочетания.
К слову
Актер Александр Андреев (исполнитель роли Сурка) взял опеку над сурчихой Отрадой, обитательницей Ленинградского зоопарка.
